В сегодняшней Колумбии происходит глубокая перестройка в политических партиях и в партийной системе, в целом. Конечно же, левое движение страны не чуждо этой тенденции и представляют новые способы организации и праксиса.

У международного левого движения и того, что внутри него происходит, есть разные трактовки. Время от времени поднимался тезис о его исчезновении и окончательной гибели, – в результате краха советского государства, распада социалистического лагеря, собственно, в результате конца истории в пост-гегельянской версии Фукуямы.

Этот политический мир возник в результате Французской революцией, прошедшей в восемнадцатом веке. В первые десятилетия девятнадцатом веке он был определён великими теоретиками исторического материализма, связанными с рабочим классом и его борьбой, – прежде всего, Карлом Марксом, Энгельсом, Прудоном, Кропоткиным, Бернштейном, Лениным, Троцким, Бухариным, Сталиным и Мао. Он нашел своё отражение в колумбийской истории, где носителями его великой традиции являются ремесленники революции Мело, стачек 1918 года, революционной агитации Марии Кано. А далее – основанная в 1926 г. Революционная социалистическая партия, банановая забастовка 1928 года, организованная в 1930 г. Игнасио Торресом Хиральдо и Жилберту Виейры Коммунистическая партия, UNIR с Хорхе Элисера Гайтано, и реформы правительства Лопеса Пумарехо.

Во второй половине ХХ в. в левое движение Колумбии добавили своё влияние маоистские группы, такие как марксистско-ленинская (КП), EPL, ELN, – чьё возникновение связано с кубинской революцией. А также – Moir (правое ответвление маоизма) и FARC, – как выражение аграрного сопротивления во главе с Коммунистической партией, M19, Unión Patriótica и Luchar. В те годы левые также выступали в различных избирательных коалициях (Firmes), а после Принятия Конституции 1991 года пытались сформулировать свои избирательные альянсы, такие, как Социально-политический фронт и Демократический полюс, с кандидатами Карлосом Гавирия и мэром Луисом Эдуардо Гарсоном.

Новый век был ознаменован новым бумом социальных движений. Наиболее крупными из них стали университетские забастовки 2011 г. и аграрные забастовки 2013 г.

Мобилизация за мир, в сопровождении диалогов и переговоров между государством и FARC показали другие аспекты в области левых, что в последние годы нашло отражение в высоких количествах голосов, полученных Густаво Петро в 2018 году, и в некоторой степени – в массовом голосовании на Антикоррупционной консультации (13 миллионов).

Мирные соглашения сектора FARC с правительством г-на Хуана Мануэля Сантоса также повлияли на левое движение, в его вооруженном измерении, – поскольку основное ядро этого партизанского движения в результате совершило переход к политическому движению с парламентским представительством (Commons).

В то же самое время другие секторы FARC положили начало нео-повстанческим силам (ре-повстанцы, как говорит Карлос Медина), которых министерство обороны заклеймило как диссидентов. Они уходят корнями в историческое аграрное сопротивление и борьбу за демократические свободы. Так было сформировано Координационное командование Запада во главе с Иваном Лосадой, Жантилем Дуарте и Жонье Торо Аренасом, и – Новая Маркеталия во главе с Иваном Маркесом, пострадавшая от смерти Сантрича, Романьи и Пайса, – они были убиты наемными парамилитаристскими силами, оплаченными правительством и ЦРУ.

На данном этапе ELN не идут ни на какие соглашения с правительством, не поддавшись на политическое и военное давление. Они продолжили свою антиолигархическую борьбу в геополитической среде, которая дает пространство для маневра в географии венесуэльской и колумбийской границы.

Все вышеперечисленные моменты привели к формированию усилившегося к настоящему времени третьего цикла насилия в Колумбии. На него влияют те же самые факторы, оказывавшие влияние на прошлые периоды военных действий между повстанческими силами и силовыми структурами в Колумбии, с которыми заодно действуют парамилитаристские формирования. Причиной третьего цикла насилия в стране являются: концентрация аграрной собственности, государственный авторитаризм и коррупция, ужесточение репрессивного аппарата. Они не могли уменьшиться в результате принятия Мирных Соглашений, и продолжают сохраняться в про-урибистском режиме, как результат аберрантного реформизма в контексте деятельности Межамериканского банка развития ИБР и МВФ, которую не смогли изменить Гаванские пакты.

Колумбийские левые сегодня представляют собой огромный блок, внутри которого наблюдаются различные социально-политические нюансы. Его существование в дальнейшей проекции на XXI век будет связан с различными процессами, из которых бы я выделил следующие десять:

1. Глубокий кризис олигархического господства, который отразился в тесно связан с кризисом политического лобби ультраправых урибистов. Последние переживают некоторый упадок своей культурной и политической гегемонии. В то же время в Колумбии происходит подъем народной контр-гегемонии.

2. Общий кризис неолиберализма, как в западном полушарии, так и во всём мире, в контексте которого происходят активные поиски новой парадигмы развития.

3. Происходящий геополитический переход на новый парадигмальный уровень, связанный с упадком имперской мощи Соединенных Штатов и активным позиционированием Китая, а также – РФ и других средних держав в мире. Это согласуется с соответствующими изменениями в востребованном ряду культурных ценностей, которые вытесняют западные способы отношений с природой и человеческой духовностью, поскольку все более актуально проявляющие себя ценности третьего мира – ислам, буддизм, мироощущение коренных народов Америк, даосизм и дзен не согласуются с западными интерпретациями человеческой антропологии.

4. Происходящий крах глобализма, сменяющийся возвращением национализма, приводит к дальнейшим изменениям конфигурации пост-неолиберальной парадигмы, которая вынужденно переходит к другим формам капитализма. Их пытаются представить как более человечные или социальные, – с точки зрения определенной социал-демократической риторики, которая предполагает нежизнеспособность социализма как реальной альтернативы гораздо более человечной общественно-политической формации, опирающейся на демократическую парадигму народной власти.

5. Усиление неравенства, делающее невозможным любые доступные системе пути преодоления нищеты. При этом социальное и материальное неравенство, достигающее сейчас своего пика, либеральная парадигма по-прежнему пытается маскировать риторикой о свободе. Однако становится всё более очевидным, что эта риторика является софизмом олигархических каст, к которому они традиционно прибегают в надежде отвлечь внимание от голода миллионов людей. Пример Китая, вытаскивающего 850 миллионов людей из нищеты, является фактом, который противостоит капиталистическому Западу с его непоследовательными и неудачными моделями развития (Мюрдал).

6. Замена индустриального общества цифровым обществом с технологическими разработками, принесенными Интернетом, – такими как искусственный интеллект, мета-вселенная и возможностями тотального управления данными, с его последующим влиянием на построение науки и развитие знаний.

7. Огромный экологический кризис планеты и его последствия для миллионов людей, происходящие одновременно с таким явлением, как пандемия коронавируса. Эти явления связаны между собой, так как нанесённый урон экологии всей планеты, связанные с варварскими методами добычи природных ресурсов, вызывает целую массу факторов, таких, как обезлесение, вынужденные изменения во взаимоотношении человеческой цивилизации с миром дикой природы, которые несут вирусы, не адаптированные к человеческим обществам.

8. Новые формы военных конфликтов, такие, как гибридные войны или войны четвертого поколения, которые уже были привнесены в Колумбию Южным командованием США, с целью использовать территорию страны как аванпост для уничтожения правительства независимой Венесуэлы.

9. Девальвация общественных движений как субъекта реальной власти, тяготеющих своим внепарламентским присутствием (восстания 2019 и 2021 годов) в функционирование и организацию олигархического государства, мутирующего в сторону деградировавших и насильственных полицейских форм, в которых резня и истребление социальных и экологических лидеров является его повседневным бизнесом в союзе с мафиями наркотрафика и коррупции.

10. Кризис мирного процесса, породивший несовершенный и неоколониальный мир из-за влияния на него модели Совета Безопасности ООН, отвечающего за свой бесплодный и равнодушный мониторинг нового насилия.

К этому следует также добавить такой вектор, как протагонизм новых социальных движений, в частности коренных народов в их борьбе за территории, а также борьбе за свои права афросов и женщин.
Именно в этом наборе тенденций колумбийские левые должны думать о своей наиболее адекватной проекции на XXI в. Для этого должны непременно возникнуть новые центры мысли, с их журналами и специализированными интернет-изданиями, такими, как Periferia, Maoist Workers’ Revolution, Hekatombe, Desde abajo, Trochando sin fronteras, identidad, Voz и т. д. Необходимо их дополнение национальными социальными сетями как арены для размышлений, основанными на марксизме. Мы нуждаемся в горизонтальных связях для координации и продвижения массовых действий; повсеместного озвучивания вопросов вокруг экологических проблем, таких как защита лесов Амазонии, водных ресурсов, стратегических экологических систем, морей, природных парков, фауны и мобилизация против хищнической добычи полезных ископаемых ТНК и нефтяного экстрактивизма.

Орасио Дуке
колумбийский историк и политолог
aporrea.org
Resistentiam.com

Spread and Share